Проснувшись сегодня утром, я обнаружила вдруг, у себя где-то между горлом и сердцем Маленькую тоску. Она уютно устроилась там всем своим маленьким липким тельцем и никуда не хотела сдвигаться.

- Откуда ты взялась? – спросила я.

- Я поднялась снизу, там я совсем незаметна, но зато здесь гораздо светлее и теплее.

- Как тебя зовут? – снова спросила я.

- Зови меня Наташей – ответила тоска.

- Почему Наташей?

- Мне так нравится. Имя Наташа навевает мне легкую грусть, такой оттенок тоски по чему-то утраченному. Я слышу, как мягкий мужской голос все время поет и зовет: «На-та-ли, На-та-ли…».

- Ну, ты даешь… Пойдем, погуляем?

- Не хочу.

- А чего ты хочешь?

- Ничего не хочу.

- А хочешь, я тебя развеселю?

- Не хочу. Если ты меня развеселишь, я исчезну. А я не хочу исчезать.

- Ты не исчезнешь, ты трансформируешься.

- Это как?

- Преобразишься из Наташи–тоски в Наташу–радость, такую нежную весеннюю радость. Хочешь?

Кажется, ей захотелось стать радостью: это более престижно, чем быть маленькой, ни для кого, кроме меня, не заметной тоской. Она осторожно отлепила от меня свои лапки-присоски, грустно улыбнулась и согласилась.

- Ладно, весели.

И я начала рассказывать Маленькой тоске-Наташе о том, что скоро распустятся нежные зеленые листочки и на пригорках с пожухлой травой проклюнутся желтые глазки мать-и-мачехи, и будет голубое-голубое небо и разноцветные облака, и как мы поедем на дачу вместе с котами Борькой и Кузей, а по дороге в пробках, вместо того, чтобы сердиться, будем петь и смеяться.

Маленькая тоска сначала стала Светлой грустью о чем-то несбывшемся, потом - Робкой надеждой на что-то очень хорошее в ее короткой жизни и, наконец, преобразилась в Нежную весеннюю радость… и согласилась погулять со мной по еще холодной Москве.

Надежда Ершова